Василий Сахаров - Когда пришла чума [litres]

– Теперь самое главное. Помнишь, мы говорили, что Наёмнику верить нельзя?

– Конечно. – Племянник не обернулся и спросил: – Думаешь, он сейчас попытается нас убрать?

– Как только последнего противника завалим, он нас грохнет. А может, и раньше.

– Но мы ведь с ним столько пройти успели! Неужели решится?

– Обязательно решится. Точнее, уже решился, я в его глаза сегодня посмотрел и в них смерть увидел. Сначала нас зачистит, а потом Людмилу. Сто процентов.

– И что делать?

– Ты присматривай за Морозом. Держись за его спиной и, если он дёрнется, вали. Не насмерть, мне его ещё расспросить надо. А Наёмника возьму на себя. Понял?

– Да.

– Добро. Если со мной что случится, позаботься о Людке.

– Не хорони себя раньше времени.

– Это так, на всякий случай. Очень уж серьёзный противник. Чутьё, словно у зверя. Может понять, что я готов его пристрелить. А ещё надо со спецурой в бункере разобраться, тоже не пай-мальчики.

В этот раз Иван не ответил. Они уже добрались до цели, и время разговоров закончилось.

Квадроциклы подъехали к деревянным баракам, неопрятным постройкам, вокруг которых валялось много мусора. Вход в бункер за ними и что происходило рядом с жильем строителей видеокамеры не фиксировали.

Первым к ближайшему бараку подбежал Наёмник, а за ним Вагрины. Мороз прикрывал.

– Входим? – Наёмник посмотрел на Андрея Ивановича. Тот молча мотнул головой.

Приоткрыв хлипкую дверь стволом автомата, старший Вагрин проник внутрь. Остальные за ним. Они оказались в прихожей. На полу окурки и разбросанная обувь, не только мужская, но и женская, а изнутри доносились голоса. Там, судя по всему, два человека. Матёрые убийцы переглянулись, забросили автоматы за спину, и у каждого в руке появился «стечкин» с глушителем.

– Всё как в старые добрые времена, – усмехнулся Наёмник.

– Точно, – подтвердил Андрей Иванович, и они ворвались в жилое помещение.

В бараке, который был рассчитан на проживание тридцати человек, за широким столом в центре сидели два бойца, и они занимались тем, что боролись на руках. Оружие рядом, на столе бутылка виски, тарелка с закуской и пепельница с бычками. Однако, когда появились Наёмник и Вагрин, а за ними Иван, они бросили своё занятие и обернулись.

– Братва с охоты вернулась, – улыбнулся один и попытался подняться, но не смог, ноги его не держали, и он упал обратно на скамью.

Второй был более трезв и понял, что перед ним не друзья. Он попытался схватить автомат. Но выпущенная старшим Вагриным пуля его успокоила. Навсегда.

– Вы чего? – Пьяный боец снова попытался встать.

– Лежать! – Ударом ноги Наёмник сбил его на грязный пол и пару раз ударил по рёбрам.

Пьяный наконец осознал, что дело не чисто. Но не раскис, то ли подготовка хорошая, то ли слишком упёртый, то ли сказывалось алкогольное опьянение. Поэтому начал отбиваться, резко ухватил Наёмника за ногу, дёрнул, и тот упал с ним рядом. А затем в его руке появился нож, и он собрался воткнуть клинок в горло противника. Только Наёмник смог откатиться в сторону и два раза выстрелил. Одна пуля вошла пьяному бойцу в ногу, а вторая в плечо, и он, зажимая раны, застонал.

– Сука!

Наёмник поднялся, ударил раненого ногой в живот, потом нагнулся и врезал кулаком по лицу. – Где третий?! Где?! Говори, падла!

– Внизу… – прохрипел раненый. – Мне помощь нужна… Врача…

– Какого тебе врача?! Сами единственного доктора в дикую природу выгнали! Конкретней отвечай! Где ваш кореш?! – Снова удар ногой в корпус.

И боец прохрипел:

– В отсеке… управления… С бабой своей… сукой бешеной…

Это всё, что хотел знать Наёмник, и он снова выстрелил. Девятимиллиметровая пуля попала в грудь бойца, он, сильно дёрнувшись, затих.

– Падла! – стряхивая с себя грязь, Наёмник сплюнул на пол. – Весь камуфляж испачкал!

Больше он ничего не сказал. Просто не успел. Потому что Вага подошёл к нему, выстрелил своему подельнику в голову, и его мозги разлетелись по ближайшей стене.

– Вот и всё, – усмехнулся старший Вагрин и покосился на племянника. – Был Наёмник, и нет его. Проблема почти решена.

– Теперь Мороза валим? – спросил Иван.

– Не сразу. Позови его.

Иван вышел, позвал Мороза и, когда тот оказался в бараке, приставил ствол автомата к его затылку:

– Оружие брось.

Боевик Наёмника увидел своего мёртвого командира и попробовал отбрехаться:

– Вы чего? Я же свой. Я с вами. Вага, скажи племяннику, чтобы не дурил.

Андрей Иванович направил на Мороза пистолет и рыкнул:

– Делай, что велено!

Руки боевика задрожали. Он выпустил автомат, и оружие упало. После чего он медленно опустился на колени:

– Братики… Не стреляйте… Оставьте жизнь… Я не при делах… Это Наёмник и Мика собирались вас грохнуть… А мне это ни к чему…

– Спокойно! – одёрнул его старший Вагрин. – Не мямли. Отвечай чётко.

Боевик закивал:

– Спрашивайте.

– Когда вы собирались нас прикончить?

– Сразу, как Наёмник отдаст приказ.

– Давно ты об этом узнал?

– Позавчера. Возле вертолёта. Он сказал, что вы для нас конкуренты. Базу захватим, и придётся разбираться.

– Мика тоже узнал об этом плане возле вертушки?

– Нет. Он раньше.

– А сегодня Наёмник ничего не говорил?

– Мне ничего, а Мике шепнул, чтобы за Людкой смотрел, она наша страховка. Если что пойдёт не так, на неё можно вас поймать, как на живца. Он потому и хотел, чтобы Мика с ней возле вертолёта остался.

Андрей Иванович посмотрел на племянника:

– Твоё мнение, Иван, оставить ему жизнь?

Племянник молча помотал головой, и старший Вагрин выстрелил в Мороза, а когда он упал, сказал:

– Ненадёжный человек. Такому спину подставлять нельзя.

Бросив мертвецов в бараке, Вагрины спокойно прошли в бункер. Внешняя дверь открыта. Слева крематорий, справа технический уровень и цистерны с топливом. Впереди лифт. Никаких паролей и кодов. Новые хозяева бункера видели чуму только издалека, а вокруг на много километров горы и тундра. Чужих нет. Вот они и расслабились.

Вагрины спустились на третий уровень и оказались в широком коридоре, который был отделан светло-зелёным пластиком. Свет мягкий, слегка приглушённый. Охраны, конечно, нет. Остался единственный противник, и после его смерти бункер станет принадлежать им. Ещё немного, один рывок, и всё закончится. Но неожиданно Андрей Иванович заколебался и остановился.

– Ты чего? – обратился к нему Иван.

– Не по себе как-то, – массируя грудь в районе сердца, ответил старший Вагрин. – Перенервничал.